Имперские Кулаки унаследовали множество благородных традиций своего примарха, Рогала Дорна, чьё имя почитается во всем Империуме. История не сохранила название мира, на котором вырос Дорн, однако известно, что он предстал перед своим отцом, когда Великий Крестовый поход дошел до Ледяных Ульев Инвита. В знак верности Дорн преподнес Императору удивительную мобильную боевую баржу "Фаланга", каких не видели со времен Темной Эры Технологий. Император горячо поприветствовал давно потеряного сына и передал в его распоряжение Легион Имперских Кулаков. Император возвратил примарху "Фалангу", ставший крепостью-монастырем Легиона, с которой Дорн предпринимал одни из самых славных компаний за всю историю крестового похода.
Седьмой Легион формировался на Терре, благодаря чему, первоначально носил имя "Римский", название и керамитовый символ которого теперь можно найти разве что во Внутреннем Реклюзиуме. Седьмой Легион получил большое подкрепление на Инвите, и с этого момента численность жители этой планеты составила в нем около 70%. Поэтому, первые Имперские Кулаки составляли там редкое, но уважаемое меньшинство, к которому, кстати, принадлежал и Примарх Ордена. Именно Примарх и его родной Орден быстро сформировали основной костяк этого Легиона. Выращенный из одного и того же геносемени, Примарх и его Легион обладал несокрушимой дисциплиной и безоговорочно исполнял приказы.

Космические десантники Имперских Кулаков обладали такой же безупречной самодисциплиной и приверженностью, что и сам Дорн. Легион преуспел во всех аспектах ведения боя и имел особый талант в осадном искусстве. Имперские Кулаки несли слово Императора на протяжении всего крестового похода, а когда Дорн вернулся на Терру, ему поручили проектировку и возведение оборонительных сооружений Императорского Дворца. С тех пор Имперские Кулаки носят почетное звание "Защитников Терры" и, хотя возвращаются они туда редко, их родным миром официально считается сама Терра.

Небольшая часть Терранских боевых братьев сохранила традиции дуэлей чести, которые вскоре распространились по всему Легиону. В соответствии с правилами чести, братья до сих пор сражаются мечами. Никто не знает, когда именно в истории человечества возник этот вид ритуального поединка, но он сплачивает братьев, давая дополнительную возможность добиться славы, напоминая им об их Терранских корнях, в какой бы точке космоса они ни находились.

Первые столкновения Легиона с противником были весьма успешными; по мере того, как Великий Крестовый Поход продвигался по галактике, Имперские Кулаки играли роль стратегического резерва для войск Императора. Будучи способными быстро высадиться и немедленно вступить в бой, Имперские Кулаки наносили противнику ощутимые повреждения в каждой битве.

Способность к детальному планированию операций позволила им эффективно участвовать во многих осадах, а благодаря своей непоколебимой стойкости, они являлись непревзойденными бойцами в городах. На протяжении всей кампании, они оставались личной Гвардией Императора, а когда вернулись на Терру, основали столицу, из которой Император правил миллионами миров, и куда он взял с собой Рогала Дорна. Дорн был назначен ответственным за фортификацию Имперского Дворца, и оказанная ему честь не осталась незамеченной остальными Примархами.

Однако Рогал Дорн не искал особого расположения Императора, и не считал, что своим приказом Император оказал ему какую-то особую честь. И хотя большая часть Примархов продолжала уважать его, некоторые начали завидовать ему. На Макрагге, родине Ультрамаринов, статуя Дорна стоит рядом со статуей Жиллимана, в Холле Героев, и входит в состав четверки величайших статуй. Джагатай Хан, как жест вечного братства, вскоре после победы над Хорусом, подарил ему дюжину отборных скакунов. В то время такие подарки были распространенным явлением. Соперничество Дорна с Пертурабо в счёт не шло, составляя единственное исключение. Одним из основных качеств Дорна была его неспособность говорить ложь. В то время на Скраванне Железные Воины одержали величайшую победу, при штурме последнего оплота Бадуна. Они пробили брешь в обороне и держали позицию до тех пор, пока другие Легионы не захватили город. Во время победного пира Хорус провозгласил Пертурабо величайшим мастером осадной войны крестового похода. Фулгрим, Примарх Детей Императора, тогда спросил у Дорна, сможет ли Имперский Дворец выдержать осаду Железных Воинов. Дорн осторожно ответил, что если оборону вести разумно, то она сможет выдержать атаку любого противника. Пертурабо очень разозлился, и излил на Дорна поток желчи, обвиняя его столь яростно, что все, находящиеся в зале, онемели от удивления. После того случая, эти двое редко разговаривали друг с другом, и ни Легион Железных Воинов, ни Легион Имперских Кулаков не участвовали одновременно ни в одной кампании. Впоследствии Имперские Кулаки сражались на стороне Императора, а Железные Воины примкнули к свите Хоруса.

В конце Великого Похода Дорн и весь его Легион возвращались на Терру, чтобы охранять её от приближающегося Хаоса. Ещё до того, как Имперские Кулаки прибыли на Терру в полном составе, злоба Ереси настигла их. Во время путешествия они попали во множество варп-штормов, а после выхода из варпа Легион обнаружил сильно повреждённый "Эйзенштейн", его капитана Натаниэля Гарро и летописца Мерсади Олитон, сообщивших, что сын Императора, Хорус, начал полномасштабное галактическое восстание. Дорн сразу отправил большую часть своего Легиона на сражение в систему Исстван III. Тем временем сам он полетел на Терру, собираясь сообщить о произошедшем лично.

Когда Хорус вместе со своими легионами разорял зарождающийся Империум в гражданской войне галактического масштаба, Имперские Кулаки находились рядом с Императором, отказываясь отступать и всегда пребывая в первых рядах любого сражения. Во время осады Дворца Императора Рогал Дорн командовал обороной мощных укреплений, которые он лично спроектировал, и в попытке взять их штурмом полегли бессчётные тысячи предателей и демонов.

Тем не менее, для Имперских Кулаков Ересь завершилась необычайно горьким поражением. Воины Дорна изо всех сил удерживали дворец, когда примарх телепортировался на боевую баржу Воителя, дабы вместе со своим повелителем сразиться с архипредателем, но прибыл слишком поздно и не успел к последней схватке. Именно Дорн нашел на мостике боевой баржи израненное тело Императора, а также своего брата – примарха Сангвиния.

Поглощённый печалью, Дорн принёс практически безжизненное тело обратно во дворец и повёл свой легион в ужасающую искупительную войну, которой он хотел расплатиться за свое воображаемое поражение и покарать предателей, которые почти разрушили всё, что создал Император.

Пока Робаут Жиллиман, примарх легиона Ультрамаринов, отстраивал Империум и обновлял Космический Десант согласно доктринам Кодекса Астартес, Дорн вёл крестовый поход среди звезд. Многие Имперские Кулаки воспротивились предписаниям кодекса, не желая разделять свой легион на ордены. Они считали подобное попранием их чести, ибо разве Имперские Кулаки не доказали тысячи раз свою верность и непоколебимость?

Покаяние Дорна завершилось грандиозной битвой, известной как Железная Клетка. Разозлившись от насмешек соперника, примарха-изменника легиона Железных Воинов, Дорн вместе со своим легионом безрассудно вступил в наиболее суровое испытание. Железная Клетка представляла собою целый мир из дьявольски спроектированных укреплений, которые, по словам их создателя, никому, даже Дорну, не под силу было захватить. Имперские Кулаки ступили на Железную Клетку, поглощенные печалью от воображаемого поражения, но вышли победителями, ибо ради своей цели они были готовы сражаться до смерти, а Железные Воины – нет. Лишь когда Жиллиман направил Ультрамаринов, чтобы положить конец прискорбной вражде, Дорн, наконец, узрел свет и занял свое место подле братьев-примархов. Он принял новый порядок и приказал разделить легион на ордены согласно слову брата.

Многие из более фанатичных, желающих продолжения крестового похода боевых братьев легиона сформировали орден Чёрных Храмовников и продолжили поход, который их примарх начал после Ереси. Они практически не придерживались Кодекса Астартес и двинулись к звездам, следуя собственной судьбе. Самые молодые из боевых братьев, не так сильно привязанные к старым обычаям, стали орденом Багровых Кулаков и с готовностью приняли заветы Кодекса. Остальные же вступили в орден Имперских Кулаков, истинных сынов и наследников Рогала Дорна, и десять тысячелетий сражались в первых рядах слуг Императора, придерживаясь ценностей, которые привил им примарх: долг, честь, правдивость и жертвенность.

Даже перед разделением на ордены, у Имперских Кулаков никогда не было своего мира. Они - орден космических странников, и их дом – древний уникальный корабль под названием «Фаланга». Большая, как луна, и способная принять более десятка крейсеров, «Фаланга» - вершина мастерства космических кораблестроителей времен, предшествовавших самому Империуму, а тайны ее постройки потеряны за тысячелетия, прошедшие со времен Тёмной эры технологий. Во время Великого крестового похода прибытие «Фаланги» было внушительным зрелищем, ибо она сверкала столь ярко, что жителям потерянных миров казалось, будто на небосводе зажглась новая звезда. На протяжении многих кампаний сам Император называл «Фалангу» своим флагманом, и Имперские Кулаки знают, что он некогда ступал по тем же древним и истёртым палубам, по которым они сами ежедневно ходят.

Будучи орденом космических странников, Имперские Кулаки набирают рекрутов с огромного множества миров. Орден держит свои крепости-капеллы на многих мирах по всему Империуму. В таких местах работают небольшие верные группы ветеранов, иногда это воины, которые получили столь тяжкие увечья, что уже не могут сражаться, но все еще способные служить ордену. Персонал подобных крепостей наблюдает за населением планеты, выискивая потенциальных кандидатов. На некоторых мирах они проводят турниры и состязания, дабы избрать достойнейших, в то время как на других доводят все до настоящего боя, чтобы лично проверить потенциальных рекрутов. На мирах-ульях Имперские Кулаки зачищают подульи, чтобы с позволения планетарного правительства избавить их от недостойных жителей. Часто при этом они возвращаются с пленниками, которых сочли столь достойными бойцами, что им будет позволено пройти испытания. Имперские Кулаки мало что требуют от населения миров, где они проводят набор, кроме как права проверять тех, кто считает себя достойным вступить в ряды боевых братьев. Откуда бы ни пришел рекрут, был ли он из братства воинов-рыцарей или банды психопатов из улья, орден прививает ему свои благородные доктрины, оставляя его первичные боевые качества, но накладывая на них ценности, которые Имперские Кулаки унаследовали от своего примарха и предков. На орден не особо влияют условия и характеры миров, откуда родом его воины, вместо этого он полностью опирается на собственные традиции и ценности, которые оставил им примарх.

Считается, что одна из таких традиций уходит корнями ещё в самые ранние дни старого легиона, прежде чем он покинул Терру. Имперские Кулаки беспрестанно проводили дуэли друг с другом, иногда чтобы уладить вопрос чести, но чаще всего, дабы испытать себя и свои навыки фехтования. Тела самых опытных и старых Имперских Кулаков полностью покрыты многочисленными шрамами от таких поединков, каждый их них – напоминание о полученной тяжким трудом победе или поучительном поражении.

Еще одной традицией Имперских Кулаков является резьба по костям погибших боевых братьев. Никто не помнит, что положило начало подобной практике, ставшей для многих Имперских Кулаков навязчивой идеей, которой они предаются все свободное от сражения или тренировок время. Кости поверженных братьев покрываются замысловатыми гравировками, на каждую поверхность любовно наносят рядки святых текстов или вырезают сцены с деяниями павших. Даже кости самого примарха, которые являются самой священной реликвией ордена, украшены таким образом.

Еще одна необычная практика ордена – использование «перчатки боли», натянутого на металлический каркас костюма, в который одевается боевой брат, дабы вынести самую мучительную боль из всех возможных. Вероятно, корни этой практики скрыты во временах, последовавших сразу после Ереси, когда Имперские Кулаки хотели искупить воображаемый грех за то, что не смогли помочь Императору в бою с Хорусом. Архаичные системы перчатки боли удерживают человека в сознании, пока каждый нерв его тела разрывается от вызывающих агонию стимуляторов. Когда боевой брат лишь вступил в орден, он может пройти через это испытание как в качестве наказания за оплошности и поражения, так и для того, чтобы привыкнуть к телесной боли. И даже будучи уже ветераном, Имперский Кулак периодически надевает перчатку боли, проверяя, наказывая и очищая себя в экзальтированной невральной флагелляции.

Имперские Кулаки придерживаются доктрин Кодекса Астартес столь же неукоснительно, как их братья из Ультрамаринов. Отделения и роты ордена организованы согласно стандартам, установленным этой величайшей книгой, и Имперские Кулаки могут выполнить любую боевую задачу, от орбитального десантирования до бронетанкового наступления – они олицетворяют собою кодексный орден.

Есть один тип боевых действий, для которого непреклонность Имперских Кулаков идеально подходит: искусство осады. Такая их специализация – результат скорее характера и доктрин ордена, чем приверженности к определенной тактике и вооружению. Имперские Кулаки нерушимы в обороне, а благодаря применению научных аспектов войны они нерушимы и неуступчивы в удержании укрепленной позиции. Это же относится и к штурму. Имперские Кулаки способны обнаружить слабое место в обороне врага и силой преодолеть ее. Орден также не прочь схватиться с противником в открытом бою, но не считает городские или осадные боевые действия предпочтительнее любых других способов ведения войны. Тем не менее, у целеустремленности Имперских Кулаков есть побочный эффект. Нежелание ордена принять тот факт, что позицию невозможно удержать или враг несокрушим, не раз приводило к куда большим потерям, чем Имперские Кулаки могли себе позволить. Но, несмотря на цену, позиция будет удержана, а враг – разбит, и благодаря этому Имперские Кулаки считаются одним из наиболее почитаемых и прославленных орденов Адептус Астартес.

Нрав у Имперских Кулаков целеустремленный и сосредоточенный. Они изучают заветы Кодекса Астартес с практически такой же самоотверженностью, как Ультрамарины, хотя существуют некоторые параграфы, которые они из-за своей натуры не могут полностью воспринять. Там, где в кодексе говорится о необходимости тактической перегруппировки, Имперские Кулаки будут сражаться и дальше, невзирая на последствия. В то время как Ультрамарины могу счесть подобную особенность слабостью, на этом, тем не менее, зиждется беззаветная преданность Имперских Кулаков идеалам примарха. Если сыны Дорна не воюют, им обязательно нужно чем-то себя занять, или они начнут терзаться мыслями о собственных недостатках и поражениях. То же побуждение, что вынудило Рогала Дорна предпринять после Ереси Хоруса собственный крестовый поход, дремлет в каждом боевом брате, и непременно проявляется в момент затишья. Чтобы приглушить подобные сомнения, Имперские Кулаки погружаются в изучение заветов своего примарха, истории ордена, а также искусства и науки войны. Когда их мучают воспоминания о павших товарищах, некоторые Имперские Кулаки занимаются резьбой по их костям, тем самым прославляя память давно ушедших. Но когда даже это не может угомонить их мысли, Имперские Кулаки надевают перчатку боли и поддают себя многочасовым пыткам обнаженных нервных окончаний, чтобы через пару часов или даже дней выйти очищенными от всяческих сомнений и с ясным рассудком.

В бою Имперские Кулаки не ступят ни шагу назад и не признают превосходство врага. Тем не менее, они не безрассудные берсерки, и неважно, насколько положение отчаянное, Имперские Кулаки остаются дисциплинированными и сконцентрированными – эти воины в буквальном смысле предпочтут смерть мнимому бесчестью, признав малейшую возможность поражения. Во время службы в Карауле Смерти подобный склад характера может привести к разногласиям с другими космическими десантниками, особенно если командир истребительной группы отдаст приказ к тактическому отступлению перед лицом противника. Такой командир должен обладать по-настоящему железной волей, чтобы убедить Имперского Кулака отступить, если тот увидит в этом бесчестье.

Имперские Кулаки придерживаются доктрин Кодекса Астартес столь же неукоснительно, как их братья из Ультрамаринов. Отделения и роты ордена организованы согласно стандартам, установленным этой величайшей книгой, и Имперские Кулаки могут выполнить любую боевую задачу, от орбитального десантирования до бронетанкового наступления – они олицетворяют собою кодексный орден.

Есть один тип боевых действий, для которого непреклонность Имперских Кулаков идеально подходит: искусство осады. Такая их специализация – результат скорее характера и доктрин ордена, чем приверженности к определенной тактике и вооружению. Имперские Кулаки нерушимы в обороне, а благодаря применению научных аспектов войны они нерушимы и неуступчивы в удержании укрепленной позиции. Это же относится и к штурму. Имперские Кулаки способны обнаружить слабое место в обороне врага и силой преодолеть ее. Орден также не прочь схватиться с противником в открытом бою, но не считает городские или осадные боевые действия предпочтительнее любых других способов ведения войны. Тем не менее, у целеустремленности Имперских Кулаков есть побочный эффект. Нежелание ордена принять тот факт, что позицию невозможно удержать или враг несокрушим, не раз приводило к куда большим потерям, чем Имперские Кулаки могли себе позволить. Но, несмотря на цену, позиция будет удержана, а враг – разбит, и благодаря этому Имперские Кулаки считаются одним из наиболее почитаемых и прославленных орденов Адептус Астартес.

Характер у Имперских Кулаков целеустремленный и сосредоточенный. Они изучают заветы Кодекса Астартес с практически такой же самоотверженностью, как Ультрамарины, хотя существуют некоторые параграфы, которые они из-за своей натуры не могут полностью воспринять. Там, где в кодексе говорится о необходимости тактической перегруппировки, Имперские Кулаки будут сражаться и дальше, невзирая на последствия. В то время как Ультрамарины могу счесть подобную особенность слабостью, на этом, тем не менее, зиждется беззаветная преданность Имперских Кулаков идеалам примарха. Если сыны Дорна не воюют, им обязательно нужно чем-то себя занять, или они начнут терзаться мыслями о собственных недостатках и поражениях. То же побуждение, что вынудило Рогала Дорна предпринять после Ереси Хоруса собственный крестовый поход, дремлет в каждом боевом брате, и непременно проявляется в момент затишья. Чтобы приглушить подобные сомнения, Имперские Кулаки погружаются в изучение заветов своего примарха, истории ордена, а также искусства и науки войны. Когда их мучают воспоминания о павших товарищах, некоторые Имперские Кулаки занимаются резьбой по их костям, тем самым прославляя память давно ушедших. Но когда даже это не может угомонить их мысли, Имперские Кулаки надевают перчатку боли и поддают себя многочасовым пыткам обнаженных нервных окончаний, чтобы через пару часов или даже дней выйти очищенными от всяческих сомнений и с ясным рассудком.

В бою Имперские Кулаки не ступят ни шагу назад и не признают превосходство врага. Тем не менее, они не безрассудные берсерки, и неважно, насколько положение отчаянное, Имперские Кулаки остаются дисциплинированными и сконцентрированными – эти воины в буквальном смысле предпочтут смерть мнимому бесчестью, признав малейшую возможность поражения. Во время службы в Карауле Смерти подобный склад характера может привести к разногласиям с другими космическими десантниками, особенно если командир истребительной группы отдаст приказ к тактическому отступлению перед лицом противника. Такой командир должен обладать по-настоящему железной волей, чтобы убедить Имперского Кулака отступить, если тот увидит в этом бесчестье.

Геносемя Имперских Кулаков обладает высокой стабильностью, и никогда не давало ни одной мутации. Однако этот Орден потерял некоторые незначительные генетические особенности, доступные другим десантникам. В частности, они не имеют при-ан мембраны, поэтому не могут войти в состояние временного стасиса. Кроме того, они не имеют железы Бетчера, которая позволяет другим десантникам плевать в противника ядовитой жидкостью. Кроме непонятного и странного обычая резьбы по кости своих старых боевых братьев, они практически ничем не отличаются от остальных космических десантников. Кроме этого, заслуживает внимания, использование в качестве одного из видов наказания, устройства, называемого "перчаткой боли". Названная в честь более старого, даже древнего, устройства, перчатка боли представляет собой цельную оболочку из электрофибров подвешенную на стальном подобии виселицы. Молодых космических десантников помещают внутрь этого устройства, и держат в сознании, пока по его телу прокатываются волны боли. С помощью этого сурового испытания отступники учатся фокусировать боль и укрепляют свою связь с Примархом. Однако Орден использует это средство поддержания морали и для отрядов, дисциплина которых легендарна. Они понимают, что, помня смерть Рогала Дорна, обычные десантники должны постоянно бороться с желанием принести себя в жертву, как и их Примарх.
http://ru.warhammer40k.wikia.com/wiki....A%D0%B8